«Дорогие плебеи!
Я знаю, вы мне завидуете. Завидовать — ваше исконное плебейское право.
Мне трудно порицать эту единственную земную радость, которую вы испытываете между поездками под землей в туго набитых поездах, унылой жизнью в пыльных спичечных коробках и этой вашей... как ее... экономией на еде, одежде, каникулах.
Да, я знаю, вам трудно удержаться и от ненависти. Я очень красивая, блестящая, умная, стильная, я путешествую куда хочу и когда хочу, и все мои друзья веселые и модные люди.
В этой огромной и грязной стране нищебродов не научились еще безудержно восторгаться богатством.
Здесь не любят успешных — своим блеском они лишь ослепляют этот народ, захлебывающийся в безысходности.
Но, понимаете, если вы научитесь любить нас как бесценные произведения искусства, если вы найдете в себе душевные силы смотреть на нас как на Кремль, как на особняк Пашкова, как на гостиницу “Метрополь”, то поймете: мы здесь, в этом несовершенном мире, для того чтобы делать вашу жизнь лучше только своей красотой, своей изысканностью, своим совершенством».
(всхлипывает, сморкается в платок Hermes)
Вот честно, если бы вдруг какая-то it-girl так сильно перебрала запрещенных препаратов, что наняла бы меня своим связным с общественностью, я бы беззастенчиво провоцировала публику такими обращениями.
Потому что сделать любую it-пациентку ближе к народу — вариант для безнадежных романтиков.
Надо жечь беспощадно, уничтожая мирное население. Снобизм в гомеопатических дозах только раззадоривает.
Вот в минувшие выходные интернет полыхал, занявшись от интервью Светланы Бондарчук, которое та дала журналу Tatler в честь развода с режиссером Федором Бондарчуком.
Бедная, бедная Светлана не просто рассталась с мужем после 25 лет брака, но страдала так сильно, что переехала в крохотную 300-метровую квартирку, и ей даже пришлось снять отдельную студию для своих платьев.
Мемы на тему платьев упоительны — от предложения нанять им психоаналитика до размышлений о том, что платья уже выросли и стали жить отдельно.
Но. Среди всеобщего восхищения этим бесстыдно высокомерным интервью (и, кстати, что это за мода вообще такая — давать интервью после развода?) были и возгласы негодования.
Мол, «в этой стране никогда ничего не будет нормально, пока люди не перестанут ненавидеть богатых».
Защитники обвиняемой писали трогательные упреки нам, нищебродам из Бирюлево: мол, аристократия живет по иным правилам — кому-то каша на топоре, а кому-то бриллианты не сияют и черная икра — серая.
Нет в нас, холопах, благодарности за то, что новая элита прячет свои деньги в офшорах, покупает дома в Европах, прикрывает пакетами номера своих Bentley на платных парковках, перекрывает тропинки к озерам шестиметровыми заборами. Свиньи мы.
Но если серьезно, то искренне поражает, что на самом деле очень много людей считает богатство каким-то достоинством.
Притом что на самом деле богатство — ничто.
Обладание миллиардом долларов — это все равно что обладание коллекцией вкладышей из жвачек.
Это всего лишь факт: у человека есть столько-то денежных знаков, бумажных штучек.
Это не делает человека талантливым. Умным. Симпатичным. Образованным. Добрым. Красивым. Ироничным. Остроумным. Мудрым.
Большие состояния имеют настолько разное происхождение, что «богатый» значит не больше и не меньше, чем, например, «еврей» или «швед».
Как-то особенно относиться к человеку лишь потому, что у него или у его жены, мужа, семьи, любовницы есть деньги, — высшая форма нелепости. И невежества. Это практически расизм.
Личности, которые известны и примечательны лишь тем, что богаты, всегда были немного вне социума.
Только очень короткое время, с 1980-х и до первых годов XXI века эти «просто богатые» вдруг стали немного в теме — исключительно благодаря агонии века потребления, когда пустота стала порождать пустоту и когда «чем хуже — тем лучше» стало неким общественным соглашением (на пике которого так прославилась «знаменитая, потому что знаменитая» Ким Кардашьян).
Их причуды, их глупости, их безумные траты заполнили бескрайнюю вселенную — интернет.
Они — всего лишь порождение огромной информационной пустыни. Практически миражи. Галлюцинации.
Считается, что если человек заработал сколько-то десятков миллионов долларов, то он по определению умен. Но это миф. Человек может быть просто-напросто непорядочным.
Жестоким. Безумным в плохом смысле.
Ирина Хакамада рассказывала о знакомом чиновнике, на которого завели уголовное дело, но он даже после этого, во время следствия, нацелился еще на десять миллионов долларов — ну просто потому, что мог.
Даже если после этого будет еще хуже. Не удержаться. Это вот талант? Ум?
Есть миллионы Стива Джобса. Билла Гейтса. Марка Цукерберга. Опры Уинфри. Мадонны. Джеймса Камерона. Даже Марты Стюарт.
Мы можем любить или ненавидеть этих людей, но невозможно отрицать, что они заработали свои деньги умом, обаянием, способностями, усердием.
Даже Никас Сафронов все-таки размазывает краску по холсту. Даже Николай Басков открывает рот и поет своими легкими.
Даже Федор Бондарчук — обаятельный парень и раньше снимал довольно прогрессивные музыкальные видео.
У этих людей, возможно, до черта странностей, недостатков, даже пороков, но в них есть нечто большее, чем просто деньги.
Ну, честно, очень сложно симпатизировать человеку лишь потому, что каждое его платье стоит от десяти тысяч евро и он живет в небольшом, всего 500 метров, пентхаусе, и все, что мы о нем знаем, — это в каких люксах он останавливается, когда приезжает, чтобы купить всю последнюю коллекцию Prada.
Это не круто. Чтобы нравиться людям, нужно что-то из себя представлять. Замок, набитый «итальянской мебелью» и шмотками haute couture, — это не достоинство.
Прощелыга, который где-то «урвал», никогда не станет народным любимцем, как бы он ни выпрыгивал из трусов Agent Provocateur.
Моя подруга живет на одном из островов в Венеции, в деревне с двумя гурманскими ресторанами. Там же живет аристократическая семья, которая владеет в Венеции цветочным магазином.
Эти люди поставляют цветы на все крупные события: на Венецианский кинофестиваль, на все свадьбы, биеннале, дни рождения.
У них недавно заказывал оформление российский олигарх Владислав Доронин.
Они самые известные, самые лучшие. И эти потомственные аристократы живут в деревне, носят самые простые вещи, работают круглые сутки.
Они богаты. Но они нормальные работяги, которые никому не суют в нос свои деньги.
Потому что так не принято. За много-много лет возник этот общественный договор о том, что само по себе обладание деньгами не делает человека достойным.
Деньгами кичатся только глупые люди с очень плохим воспитанием.
И еще более бездарно воспитанные люди хотят, чтобы их любили за их деньги. Или за то, что их фотографии появляются во всяких дурацких светских хрониках.
«Ну вот же я, такая роскошная, такая миллионерша, вы должны меня обожать!» — надеются они.
Но деньги ни черта не значат. Они не значили никогда, ни разу за всю историю на них нельзя было купить искреннее уважение, симпатию, любовь.
Еще меньше они значат сейчас, когда возникла новая эпоха, когда закончилась эра обладания и пришло время бытия, то есть жизни ради жизни, когда, наконец, выросли и зацвели настоящие гуманистические ценности.
Деньги больше не имеют смысла, если принадлежат одному человеку — вот в каком мире мы сейчас живем. Или начинаем жить.
Мосты сожжены, и если вы видите знак «объезд», то не обнадеживайте себя — это уже навсегда.
Богатых, жадных, циничных, пустых никто не любит. И не полюбит никогда.