Скажу вот как: на свете мало идей, в пропаганду которых вложено столько бабла, сколько в пропаганду идеи, что не в бабле счастье.

Или скажу еще вот так: каждый раз, когда вы закрываете окно в интернете, захлопываете журнал, выключаете телевизор с мыслью, что богатые тоже плачут, – богатые заразительно хохочут, от души.

А вы скажете так: ну вот, приехали, и этот туда же, голимое левачество и конспирология, фу. Миром правят сионские мудрецы с Уолл-стрит, нет? Батенька, да вы трансформер? Рептилоиды среди нас? Зовите докторов.

А я тогда скажу: если вы параноик, это ведь не значит, что на вас не охотятся? Теория заговора непобедима, но не потому ли, что она верна? Только настоящий заговор должен быть предельно простым.

Не требующим ежегодных секретных радений в подземной масон­ской ложе, переделанной из тайного бункера фюрера на случай астральной войны, под фуршет из христианских младенцев.

Настоящий заговор должен быть молчаливым – и диктоваться элементарным базовым инстинктом. Например, самосохранения.

Настоящий заговор должен быть молчаливым – и диктоваться элементарным базовым инстинктом. Например, самосохранения. 

Ведь о чем, в сущности, говорит с нами Великая Мировая Желтая Пресса во всех ее ипостасях – бумажных, электронных, аудиовизуальных?

Ну, кроме того, что в деревне Икс инопланетяне похищают женщин для опытов и недавно одна из них родила разумного тритона, а в городе Игрек поймали под мостом Гитлера с хвостом, сбежавшего из ада, а слепоглухонемая предсказательница Зет обещала в следующем году конец света, но избежать всех этих напастей (а заодно уберечься от супружеской неверности и бесплодия) можно запросто – если испечь пирожки, замешав в тесто сожженную прядь волос суженого-ряженого и прочитав над духовкой четверостишие из «Мойдодыра» задом наперед.

Она говорит с нами о Жизни Богатых (и Знаменитых, и Влиятельных, и Сильных Мира Сего, и Элиты, и Избранных, все это на самом деле одни и те же люди, объединенные по одному признаку – признаку Больших Денег).

Она лезет в эту Жизнь со всеми ее виллами, яхтами, бизнес-джетами, закрытыми вечеринками, звездными романами, тайными интригами и роковыми страстями – объективами папарацци, сливами спецслужбистских прослушек, цифровыми отмычками хакеров, лезет в нее – для нас.

И, разумеется, часто получает по носу от охранников или самих оскорбленных вторжением в частное Богатых, и Знаменитых, и Влиятельных, и... 

Это вечная и непримиримая борьба. Она же – борьба нанайских мальчиков. Поскольку у нее только один бенефициар.

И напрасно всепланетный Ваня, Джон или Жан, теребя сосцы Мирового Таблоида ради новой порции последней правды, думает, что этот бенефициар – он, дерзко проникающий под покровы и в альковы.

Вся эта гигантская машинка, Ваня, работает только для того, чтобы на твой сочащийся завистливым вуайеризмом запрос, а че у них там, позвенеть заснятыми с расстояния в километр бриллиантами De Beers, пошелестеть купленными копиями полицейских отчетов, а в итоге грустно ответить: а прикинь, у них там то же самое, что у тебя, Джон.

Богатые, Жан, тоже плачут. Can’t buy me love. Не в деньгах счастье. Вот смотри. Легендарный Футболист запил после того, как его бросила Знаменитая Топ-Модель, спьяну разбил свой Ferrari и три месяца лечился в наркоклинике.

А от Могущественного Банкира ушла Преданная Жена и отсудила у него полбанка, когда узнала, что Банкир западает на Молоденьких и ходит к ним в Бордель. А Великий Промышленник заболел раком и почти умер, нет, вот только что совсем умер, мы первые сообщаем.

А Загадочный Олигарх разъезжает по курортам с Эскорт-Девушками от обыкновенной застенчивости, потому что не знает, как познакомиться с Простой Девушкой, не Эскорт. И можно ли ей после знакомства верить, что она полюбила Его, а не Его Активы, вот и страдает, бедняга.

И даже сам Великий Президент развелся с женой потому, что полюбил Прекрасную Гимнастку, только жениться на Гимнастке он все равно не может, потому что он человек государственный, а ты вон развелся себе и женился на Нинке из соседнего отдела, и никто, заметь, не мешал.

Всепланетный Ваня отваливается от газеты, компьютера или телеэкрана успокоенный и даже удовлетворенный. Его зависть, разумеется, не девается никуда, но теряет свою деструктивную классовую энергию, словно пуля уличного грабителя, увязшая в силиконовой груди светской красавицы.

Ваня пришел сюда, чтобы узнать, насколько у Них все Иначе, а убедился, что у Них по большому счету Та Же Фигня. Его уже не так напрягают нюансы. Вроде того, что, когда его бросит Нинка, а он с горя запьет, то уволят его даже раньше, чем он разобьет свой купленный в кредит Фольксваген, так что платить штраф, проценты по кредиту и ипотеку за квартиру будет не с чего.

Или что его, Ванина, первая Преданная Жена вдобавок к юмористическим алиментам с белой зарплаты могла бы отсудить у него максимум полбанки, так что пашет сейчас на двух работах. Или что, случись с Ваней та же незадача, что с Великим Промышленником, итог у этих историй, разумеется, будет один, но вот все декорации финала окажутся очень, очень разными.

Лицемерие, как известно, есть налог, который порок платит добродетели, и так ли важна правда, если налоги действительно высоки и платятся вовремя?  

Конечно, Ваня, сидящий одновременно во всемирной паутине и в родной локальной реальности, – здесь не совсем в своей тарелке, у Вани когнитивный диссонанс.

Как и в традиционных странах Третьего Мира, в сегодняшней России, не знающей, в какое именно прошлое открутить свои часы – то ли на «до 1985-го», то ли на «до 1917-го», а то ли и вовсе на «до 1861-го», – в цене именно подчеркнутое неравенство, иначе зачем вообще все, если лох не цепенеет?

Но индустрия отвлечений работает именно так. Чтобы последние, прорвавшиеся к запретному плоду, к подноготной первых, сквозь все редуты, фейсконтроли и охранные сис­темы, обнаруживали там зеркальное отражение себя.

Закомплексованных миллиардеров-идеалистов, виктимных ботанов-переростков, трогательных гиков, грезящих реализацией проектов, вычитанных в космических операх детства, или уж совсем карикатурных придурков, заполняющих инстаграм фотосессиями с телками и тачками, не вызывающих агрессии просто в силу гротескности.

Намертво связанных условностями, изможденных жизнью на пределе, невротических банкиров и президентов. Несчастных, тяжко бухающих, непрерывно судящихся и добрых внутри суперзвезд.

Ведь при таком раскладе последним как-то и не обязательно стремиться стать первыми или слишком уж искренне их ненавидеть – зачем, если везде одна фигня, богатые тоже плачут и счастье, получается, действительно не в деньгах?

Хотя иногда мне кажется, что в этом и состоит временное (пока мир не готов к коммунизму) спасение человечества. Лицемерие, как известно, есть налог, который порок платит добродетели, и так ли важна правда, если налоги действительно высоки и платятся вовремя?

Так асы нелегального шпионажа, внедренные в стан противника, для результативности в истинном качестве агентов вынуждены с утроенной энергией работать и в своем фальшивом амплуа – и, получается, приносят вражь­ей державе куда больше реальной пользы, чем внедрившему их отечеству.

Только вот: нам, обычным людям, чтобы понимать, как на самом деле обстоят дела в хитром мире Богатых, и Влиятельных, и Бла-бла-бла, нужны, разумеется, двойные агенты. Иначе никак – спросите хоть разведчиков.

 Если на такой стартап найдется бюджет, я, пожалуй, готов.